Пишет Слава (_arlekin_) http://users.livejournal.com/_arlekin_/3266522.htmlРахманинов-Юровский в КЗЧ: ГАСО, дир. Владимир Юровский, сол. Всеволод Гривнов
По случаю трансляции концерта на города и веси, вплоть до поселка Володарский Астраханской области, ведущая в кратком, по счастью, но пафосном вступительном слове перечислила все точки, куда дотянулась рука Москвы, с такими интонациями, что закончить оставалось только сакраментальной фразой "в Петропавловске-Камчатском полночь". Но хотя такой формат заведомо предполагает программу в значительной степени попсовую, Юровский и тут придумал неожиданный репертуарный ход. Первую симфонию Рахманинова, правда, он играл не далее как осенью в БЗК:
http://users.livejournal.com/_arlekin_/3184744.htmlА вот рахманиновские романсы в оркестровке Владимира Юровского-деда - подзабытый раритет, и я, накануне свалившись с высокой температурой, утром накачался порошками и приполз именно ради романсов, а не ради симфонии.
Романсовая подборка и сама по себе внушительная, среди десяти номеров - и хрестоматийные шлягеры, и редкостные вещицы:
"Христос воскрес..."
"У моего окна"
"Проходит все"
"Островок"
"Мы отдохнем..."
"Какое счастье...
"Сей день я помню"
"Не может быть..."
"Сон"
"Здесь хорошо"
Правда, еще недавно зажигавший на лондонских подмостках Гривнов теперь напрягает последние остатки голоса, вытягивая романсы Рахманинова, при этом еще пытается обозначать нюансы эмоций, так что выглядит (да еще с подкрашенными глазами - зачем?! и это с утра пораньше...) жалко, а звучит порой смехотворно, в какой-то момент еще и вступить раньше времени умудрился... Но и меня интересовала не вокальная партия, а почти исключительно оркестровка, доселе мне незнакомая: для большого симфонического состава, насыщенная, с мощными тутти, но иногда и не без фортепианной партии в оркестре - проще сказать, "тяжеловесная" для романса, скорее оперная. К тому же отдельные номера, особенно "Мы отдохнем..." - на текст финального монолога Сони из чеховского "Дяди Вани" - и по сути своей не романсовая лирика, так что оперное по манере подачи пение (безотносительно к красоте голоса поющего) здесь адекватно и оркестровке, и, как минимум отчасти, содержанию. То же касается и романса "Не может быть, она жива!" на стихи Аполлона Майкова, и некоторых других. "У моего окна" и "Здесь хорошо" в таком варианте, на мой взгляд, выходят более спорно - но все равно очень, очень любопытно, хотя на "оперный" масштаб голос Гривнова уже совсем не тянет.
Да и Первая симфония Рахманинова любопытна на свой лад, сколь бы посредственной, а выражаясь напрямик, скверной ни была музыка, уж если сам автор посчитал необходимым уничтожить рукопись партитуры и никогда к ней до конца жизни не возвращался. Что самое забавное - после оркестровки Владимира Юровского собственный ранний рахманиновский симфонизм кажется невозможно топорным (Ну да и это ведь позднейшая "реконструкция" утраченного опуса по отдельным оркестровым партиям). И тем не менее - вернее, наоборот - и тем более, работой Юровского с убогой оркестровой фактурой оставалось только любоваться, да и ГАСО показал, что можно даже плохую музыку играть хорошо. А музыка Первой симфонии - ну просто никуда не годная, сколько бы Юровский не выдавливал по капле лиризм при первых проведениях главной темы первой части, как бы ни подчеркивал, ни усиливал далее драматическое напряжение - по большому счету, на пустом месте - в репризе; акварельный раствор медленной второй части с тонким скрипичным соло концертмейстера оркестра Сергея Гиршенко; приглушенные, аккуратные фанфары финала (в оригинале откровенно пошляческие) - ум и мастерство дирижера налицо, но работают они лишний раз на демонстрацию ущербности материала. Помимо Первой симфонии Чайковского, на этот раз у меня возникли ассоциации с "Шахерезадой" Римского-Корсакова и даже послышались некие тематические переклички в 1-й части в финале, может быть и неслучайные.
Зато "просвещение" развивается полным ходом, и теперь повсюду, включая поселок Володарский Астраханской области, знают, что в любую паузу, едва оркестр замолкнет, надо скорее хлопать, пока дирижер снова не успел палочку поднять. С аплодисментами после каждого из десяти романсов (добро б еще от избытка эйфории, а то ведь просто со всей дури...) Юровский уже не пытался бороться, смирился, но своевременно смекнув, что дело пахнет керосином, симфонией дирижировал уже буквально не покладая рук, то есть не опуская палочки в перерывах между частями и не затягивая интервалы, чтоб только оркестранты успели перелистнуть ноты, и не давая просвещенным отныне сверх меры любителям искусства прежде срока выразить свой восторг причастности к возвышенному.
