Поздняя запись 3-го концерта в исполнении Я.Флиера в Телерадиофонде есть точно, а вот про Тангейзера сказать ничего не могу. Может быть тоже есть.Флиера вообще много писали - помню и рахманиновские романсы с Архиповой и виолончельную сонату с Шафраном., 1-й концерт. Этим записям много способствовал тот же К.Х.Аджемов.Позволю себе небольшое отступление. Константин Христофорович Аджемов, когда я пришел на Радио, был в музыкальной редакции фигурой действительно знаковой. Таких интеллигентов в России уже почти не осталось. И вряд ли уже появятся. Как и Г.К.Черкасов - профессор кафедры камерного ансамбля МГК, а также профессор спец. ф-но в ГМПИ им. Гнесиных, кандидат искусствоведения,- он был одним из немногих сотрудников, кому тогда, в строгие советские годы, было позволено вести свои передачи в эфире. А это по тем временам считалось показателем высочайшей квалификации и особых творческих заслуг – ведь каждое слово по радио было на вес золота. Для всех остальных существовали дикторы и артисты. Этот человек, как я сам мог впоследствии убедиться, имел просто фантастические знания музыки и колоссальную память на все, что касалось радиособытий 1940-х-80-х годов, приятную, располагающую внешность, мягкий, несколько манерный, интеллигентский такой выговор и хорошо запоминающийся тембр голоса – иногда с чуть капризными интонациями. В эфире К.Х.Аджемов звучал прекрасно! Армянин по национальности, талантливейший ученик Игумнова, он был превосходным пианистом и сделал в разное время в ГДРЗ ряд записей - помню там была 1-я соната Рахманинова (дань учителю!), Дифирамб Метнера, что-то еще,Дебюсси, кажется. Записей, правда, было не очень много - К.Х. видимо стеснялся на всю катушку эксплуатировать свои служебные возможности, а может уже трудно давалась игра – но, тем не менее, у него вышло, помнится, две пластинки. Последняя была сделана на ВСГ, незадолго до смерти. (Вот, нашел в интернете 1-ю
http://records.su/show.php?albumid=18350. а вот 2-я:
http://obraz.ruweb.net/index.php/2011-03-30-10-09-53/5-2011-03-08-06-34-19/products/79--1-. Все точно - Рахманинов, Дебюсси, Метнер!!! Начав работать на Радио в годы войны, К.Х. знал наверное всех великих людей советского музыкального мира. В его известную книжку "Незабываемое" вошла, как он мне сам сказал позднее, только шестая, или седьмая часть того, что он знал. Почти без акцента говорил по-французски, и когда в редакцию приходили материалы на французском или появлялись представители Франции - было и такое, но не часто, К.Х. неизменно приглашался в качестве консультанта и переводчика. Был жутким фанатом Корто, даже переписывался с ним. Мне вот недавно было приятно прочитать строки из воспоминаний Святослава Прокофьева, сына С.С. Речь идет о К.Х."Это был прекрасный музыкант и очень культурный человек. Он приохотил меня к библиотеке иностранной литературы. Появляясь у нас, всегда заходил в нашу с Олегом комнату, говорил с нами по-французски. Советовал мне какую-нибудь книгу для чтения. В следующий приход спрашивал: «Ты прочел?» Он был необыкновенно внимателен и деликатен, обладал огромной музыкальной эрудицией. Очень хорошо гадал по руке». К.Х. водил, как известно из его книги, довольно близкое знакомство с Рихтером, но, как мне кажется, к началу 80-х они уже довольно далеко разошлись. Случилось так, что году в 80-м.(или в 81-м???) мы познакомились, причем он со мной, а не я с ним!!! Кто-то ему передал, что я восхищался его писаниями и вот однажды он неожиданно подошел (специально, причем, - наша комната находилась рядом с картотекой) и, представившись, сказал: «Мне передали, что Вам понравилась моя книга. Это так?» Поначалу я ответить ничего не мог, был в ступоре – в Гнесинском училище мы регулярнейшим образом слушали все его передачи, потом делились впечатлениями. Радио представлялось всем нам каким-то нездешним закрытым, ирреальным миром А уж кто там работает!!!И вот этот практически недосягаемый человек передо мной. Не сразу ответил - спросил (он ждал) «А это действительно правда что Вы так, ну… близко, знали всех кто в книге?» На этот глупейший вопрос он, усмехнувшись, ответил, что «конечно, но всех неодинаково». Уже потом я узнал, что он был направлен в после войны в Берлин, заниматься немецким радиоархивом – оценкой того что там есть и переправкой всех трофейных материалов в Москву. Какая жалость, что я подробно не расспросил его об этом – помню лишь он рассказал, какое огромное впечатление произвело на наших спецов качество пленки и аппаратуры – ведь немцы уже в начале 40-х пытались писать стерео!!! Дорассказали мне потом про архив уже ныне покойные Сева Тимохин и А.Е. Шнейдер. Много позднее я побывал в хранилище где располагался архив (это было не так просто!), а также просмотрев каталог нашел там много чего, например, прелюдии Гизекинга в авторском исполнении, выписал немецкие оригиналы в специальную аппаратную и прослушал – пленки 1942 года звучали в середине 80-х великолепно. Почему-то эти прелюдии до сих пор не изданы, даже после того, как немцы при Горбачеве забрали у нас архив обратно. Вообще об этом архиве долго можно говорить – вот например рассказ Всеволода Васильевича Тимохина
http://www.textfighter.org/text14/78_zapisi_goda_radio_5.php.
Еще несколько раз говорил с К.Х.Аджемовым – он всегда очень внимательно слушал – меня интересовали некоторые вещи, связанные с Рихтером – была-ли записана С.Т. соната Грига (упоминаемая в его книге). Сонату Грига я тогда играл сам, знал запись Гульда. Мне было интересно, действительно ли это было так «поэтично» как в описании Аджемова, К.Х. разочаровал, сказав, что «Рихтер играл «живьем» – ни до, ни во время, ни после по его сведениям записи не было». Добавил: «Он (Рихтер) как то всегда по-особому относился к этим концертам напрямую из ГДРЗ, говорил, что нужна особая собранность, даже не как в Большом зале – ведь на всю страну!!! Но любил, когда приглашали - ни разу не отказался. А ведь многие, добавил тогда К.Х., отказывались, причем были случаи прямо перед эфиром. «Абсолютная проверка на прочность!!!»
