В молчаньи ночи тайной
Примадонна Мариинки Ольга Бородина спела в Москве
Ирина Муравьева
"Российская газета" - Федеральный выпуск №4798 от 25 ноября 2008 г.
http://www.rg.ru/2008/11/25/pevica.htmlПримадонна Мариинки Ольга Бородина выступила в Концертном зале имени Чайковского в рамках филармонического абонемента "Звезды мировой оперы в Москве".
Программу единственного за многие годы сольного концерта в столице певица составила из романсов Чайковского и Рахманинова, исполнив их в сопровождении пианиста Дмитрия Ефимова.
В Москве Ольга Бородина, выступающая на крупнейших сценах мира, появляется редко, почти эксклюзивно. Так что здесь помнят каждый ее выход, каждую арию, спетую в Большом зале консерватории или на сцене Концертного зала имени Чайковского. Бородина восхищает поклонников не только красотой своего голоса, но и мощной индивидуальной харизмой, сильным строптивым характером, не допускающим халтуры и безвкусия на сцене. Ее любят за цельность дара - человеческого и музыкального, за то, что не разменивает свою личность на популярный гламур, не заигрывает с публикой, за то, что несет энергию подлинности в своем искусстве.
Каждый концерт Ольги Бородиной в Москве - событие, имеющее не ажиотажный, а культурный градус. На этот раз певица привезла программу, менее всего ассоциирующуюся с ее достижениями на оперной сцене: мощными Далилой, Марфой, Любашей. Бородина решила предстать камерной певицей, исполнительницей классических романсов - выступить на территории, требующей совершенно иного вокального воплощения. Впрочем, для Бородиной романсы - не революционный репертуар, она уже выступала в камерном амплуа в Москве, записала DVD "Русские романсы в Русском музее" и несколько раз в сезон исполняет программы из камерной музыки Чайковского, Рахманинова, композиторов "Могучей кучки" на Западе, выступая с пианистом Дмитрием Ефимовым.
Составляя программу московского сольника, певица ориентировалась на строгую пропорцию: мини-цикл Чайковского в первом отделении и равнозначный по количеству цикл романсов Рахманинова - во втором. Названия - самые популярные: "Нет, только тот, кто знал", "То было раннею весной", "Сирень", "В молчаньи ночи тайной"... Тем интереснее было ощущать индивидуальную интонацию Бородиной в каждой миниатюре: теплый светящийся тембр, сдержанная, чуть отстраненная эмоция, защищающая от дешевых сентиментальных эффектов, глубина внутреннего переживания, живой пульс человеческих историй любви, грусти, разлуки, одиночества. Бородина при этом ни разу не нарушила избранный ею с самого начала тон: повествование, а не выворачивающая наизнанку душу исповедь о пережитом и ушедшем. Благородство выбранного тона подчеркнуло классическую красоту романсов, их искусную породу, рождающую музыку из поэзии, эмоцию - из человеческой драмы, излитой в слове.
Потусторонняя грусть в "Колыбельной" Чайковского с подчеркнутым похоронным мотивом рояля, трепещущее пиано голоса и почти неосязаемая дымка фортепианной фактуры в "Сирени", блаженный разлив эмоции в "Здесь хорошо" Рахманинова, застылая, безвибратная фраза "Снова, как прежде, один" - это штрихи, мгновения, которыми Бородина творила на концерте искусство романса, раскрыв каждую миниатюру как абсолютный шедевр. И на создание этого искусства на сцене работало все: и тонкий ансамбль с пианистом, и умный рациональный вокал, и элегантный сценический имидж (певица не стала отвлекать публику сменой концертных нарядов). Результат можно было бы измерить понятием "классика": чувство меры, совершенство. Если вообще в искусстве возможен конечный результат.
----------------------------------------------------------
На вершине единения
Ольга Бородина выступила в Москве с программой русских романсов
2008-11-24 / Марина Гайкович
http://www.ng.ru/culture/2008-11-24/7_Borodina.htmlОльга Бородина и Дмитрий Ефимов – уже даже не дуэт, это единое целое.
Ольга Бородина не так часто бывает в Москве. Тем более запоминается каждое ее выступление: еще свежа в памяти слушателей ее потрясающая Любаша из «Царской невесты». Сейчас Бородина в сотворчестве с пианистом Дмитрием Ефимовым представила в рамках филармонического абонемента камерную музыку Чайковского и Рахманинова.
Назвать союз Бородиной и Ефимова ансамблем не поворачивается язык: музыканты достигли, пожалуй, той счастливой вершины, когда обычно говорят «как одно целое». При всей банальности этого выражения в настоящем случае оно совершенно справедливо. Ефимов не просто концертмейстер – он друг, партнер, соавтор. Они познакомились 13 лет назад и с тех пор выступают вместе. Дмитрий постепенно вошел в категорию людей, чью критику и замечания Ольга с благодарностью принимает. Они скорее не дуэт двух музыкантов, а один персонаж, поющий на два голоса, – настолько совершенен их ансамбль.
На встрече с журналистами Бородина коснулась своего ощущения романсов Чайковского и Рахманинова: первый – трагический, второй – романтический. Трактовка не совсем традиционная: все-таки романсы Чайковского скорее назовешь лирико-драматическими, а постоянный привкус трагизма скорее отнесешь к рахманиновским опусам. Бородина тем не менее находит во многих романсах Чайковского, начинающихся безоблачно, созерцательно, поворотную точку, когда прорывается ощущение безысходности. За редким исключением вроде «Серенады» в духе зажигательной итальянской песни или романса «Снова как прежде один», с первой до последней ноты наполненных чувством глубокого одиночества и прощания. В верхнем регистре голос приобретает бесплотный тембр, что только усиливает это ощущение. Этим романсом (последним у композитора и своим самым любимым) Бородина всегда замыкает программу из сочинений Чайковского.
Другое дело Рахманинов, исполненный бурей свежих эмоций, порывов и страсти – самых светлых романтических чувств.
---------------------------------------------------------------------------------
Чайковский многолетней выдержки
В Москве прошел сольный концерт Ольги Бородиной
http://www.vremya.ru/2008/217/10/217536.htmlВ сентябре 1997 года в Большом зале Московской консерватории открывался цикл концертов «Золотые голоса мира в Москве». В ноябре 2008-го в Концертном зале имени Чайковского прошел первый концерт филармонического абонемента «Звезды мировой оперы в Москве». Второе событие, отделенное от первого десятилетием с лишним, могло родить ощущение дежавю. Что золотым голосом, что звездой мировой оперы оказалась одна и та же действительная мировая звезда родом из Мариинского театра Ольга Бородина, которой оба раза аккомпанировал Дмитрий Ефимов.
Первое отделение программы, словно под копирку, повторило давнее выступление. Вновь звучали романсы Чайковского, причем из того же раз и навсегда проведенного отбора: «Нам звезды кроткие сияли», «Закатилось солнце», «Серенада»... Те из ценителей вокала, кто не был на концерте-97, знают предложенную Бородиной интерпретацию по записанному в 2001 году с тем же Дмитрием Ефимовым DVD «Русские романсы в Русском музее».
Представ перед переполненным залом, Бородина не изменила себе ни на йоту. Ты ждешь «Колыбельной», той самой, в которой поется про «ветер, солнце и орла», -- и с замиранием узнаешь перелив голоса, легкий вздох, именно тот, что еще давным-давно особенно запомнился. Точность, с которой певица воспроизводила интонационные находки многолетней давности, создает впечатление чего-то ирреального. Романс «Снова, как прежде, один» будет столь же завораживающе заунывен, вероятно, всегда. Это та степень огранки, которая не подразумевает развития.
Тем неожиданнее было открытие второго отделения: мир все-таки не совсем постоянен. В 1997 году главным событием концерта стали «Песни и пляски смерти» Мусоргского, для которых фирменная холодная отстраненность Бородиной послужила практически идеальным воплощением. Но для романсов Рахманинова, спетых ныне, этого оказалось недостаточно. Решенные изобретательно, но достаточно формально, они постепенно снизили тонус зала с благоговейного до уважительно-вежливого. И когда по идее должно было начаться мини-отделение бисов, вдруг оказалось, что публика их не жаждет. Перемена настроения, заявленная «Мавританской шалью» Мануэля де Фальи, не получила никакого продолжения. Едва певица ушла со сцены, аплодисменты вдруг прекратились, и только что с восхищением внимавший божественному голосу народ деловито отправился домой.
-----------------------------------------------------------------------
«Глупо на все соглашаться, боясь потерять расположение дирижера»
Певица Ольга Бородина в интервью «Газете»
http://gzt.ru/culture/2008/11/23/223000.htmlВ Московской филармонии состоялся концерт меццо-сопрано Ольги Бородиной. Солистка Мариинского театра, занятая в спектаклях крупнейших оперных домов мира, в российской столице исполнила камерную программу - романсы Рахманинова и Чайковского. О подборе репертуара и работе с известными дирижерами Ольга Бородина рассказала в интервью корреспонденту "Газеты" Ольге Романцовой.
- Как вы относитесь к романсам Чайковского и Рахманинова?
- Камерная музыка приносит мне большое удовольствие и умиротворение. Я очень люблю романсы и стараюсь их как можно чаще исполнять. Ведь каждый романс - это драматическая миниатюра. С аккомпаниатором Дмитрием Ефимовым мы, кажется, нашли интересные трактовки. Обычно я стараюсь чередовать трагическую музыку с романтической, чтобы выстроить своеобразную драматургическую линию концерта.
- Много ли новых произведений на вашем недавнем DVD «Русские романсы в Русском музее»?
- К сожалению, новых романсов не так много. Все-таки я оперная певица, и физически не хватает времени на то, чтобы учить новые произведения. Я выбрала для этого DVD самые любимые.
- Часто слушаете свои записи?
- Нет, никогда не слушаю. Записи кажутся мне мертвыми: нет той невероятной энергии, которая присутствует в живом голосе.
- Ваш муж Ильдар Абдразаков тоже поет в опере. Случалось выступать вместе с ним?
- Вместе мы пели в операх Россини «Золушка» и «Итальянка в Алжире». Скоро будем петь в «Осуждении Фауста» Берлиоза и в «Хованщине».
- А в Мариинском театре?
- К сожалению, муж еще не доучил свою партию, поэтому впервые мы споем "Хованщину" в "Метрополитен-опера". Но, надеюсь, со временем он будет ее петь и в Санкт-Петербурге. Еще мы будем петь вместе «Сказки Гофмана». Конечно, не так много совместных спектаклей, как хотелось бы.
- Кто-нибудь из ваших сыновей собирается стать певцом?
- В детстве им всем хотелось стать певцами, там более что перед глазами такой яркий пример - их родители. Они не понимают, как это сложно, и им хочется быть первыми во всем. Но так получается не всегда. Старший сын, ему исполнится 23 года, уже изменил свои планы. Он окончил хоровое училище и три курса консерватории, после чего понял, что первым, к сожалению, не станет. И решил, что лучше сменить профессию, чем стать ничем не выдающимся певцом и музыкантом. Два младших сына пока учатся в хоровом училище и продолжают строить большие планы.
- А какую профессию выбрали бы вы, если бы не стали оперной певицей?
- Наверное, стала бы доктором. Меня с детства интересовала медицина, и я умею делать уколы. Если дети болеют, я их лечу сама.
- Меняте ли вы свой оперный репертуар?
- Сейчас я возобновляю забытые партии. Например, буду петь в «Адриенне Лекуврер». Я пела эту партию всего один раз в "Ла Скала" девять лет назад. Начинаю учить «Сказки Гофмана».
- Могли бы вы перечислить первую пятерку дирижеров, с которыми вам приятнее всего выступать?
- Прежде всего, безусловно, Валерий Гергиев. Валерий Абисалович - первый в моей жизни дирижер: с ним я впервые вышла на сцену Мариинского театра. Мы работаем вместе уже 21 год. Наше ближайшее совместное выступление - «Хованщина» в Мариинском театре 23 декабря. Мы оба любим этот спектакль и с нетерпением его ждем. Дирижер номер два для меня - маэстро Джеймс Ливайн. Большую роль в моей жизни сыграли Бернард Хайтинк, Колин Дэвис, маэстро Риккардо Мути. Кстати, Риккардо Мути тоже был одним из первых в моей жизни дирижеров. С ним в последнее время много работаем.
- Заставлял ли вас Гергиев исполнять партии, которые не подходят вашему голосу?
- Конечно, ему хотелось, чтобы я пела как можно больше. Много лет назад он заставил меня срочно выучить оперу «Дон Карлос», спеть оркестровую репетицию, и на следующий день - спектакль. Я тогда еще не пела Верди (сейчас изредка пою в «Дон Карлосе», но голос у меня до сих пор остался лирическим, и в драматической музыке мне не очень комфортно). Я выучила партию в «Дон Карлосе» за шесть часов в классе Мариинского театра и вышла на оркестровую репетицию с маленькой бумажкой: музыку смогла выучить, а текст - нет. Но, спев оркестровую, я сказала Гергиеву, что спектакль на следующий день петь не буду, потому что не готова и эта музыка пока не для меня. Гергиев пытался меня убедить, но я отказалась. Сказала: "Нет!" И считаю, что каждый певец может это сделать, чувствуя, что предложенная ему партия вредна для его голоса. Глупо на все соглашаться, боясь потерять работу или расположение дирижера. Если певец берется за неподходящий репертуар, это может плохо для него закончиться.
- Гергиев спокойно отнесся к вашему отказу?
- Он вообще не может ни к чему относиться спокойно. Но через какое-то время Валерий Абисалович понял, что я была права, и сказал мне об этом. В наших отношениях бывали такие моменты. Поэтому у нас с ним никогда не было проблем.
- Пласидо Доминго - один из ваших любимых сценических партнеров. Случалось ли вам петь в операх, которыми он дирижировал?
- Да, он дирижировал «Аидой», оперой «Самсон и Далила» в Вашингтоне. Честно говоря, я предпочитаю, чтобы он был моим партнером на сцене.
- Ваше критическое отношение к современной оперной режиссуре известно. Как складываются отношения с новым генеральным директором "Метрополитен-опера" Питером Гельбом, который считается сторонником всего нового?
- Неплохо. Новый директор "Метрополитен-опера" любит более модерновые оперные постановки, но их нельзя назвать ультрасовременными или безумными. В этих спектаклях сочетаются классика и модерн, что в принципе очень интересно.